Nya8

ЯПОНИЯ - ГЛАЗАМИ ЗАПАДНЫХ КИНЕМАТОГРАФИСТОВ

Казалось бы, мир уже отдал свою дань японской истории, традициям и обычаям, воплотившимся в многосерийной киноэпопее "Сёгун", масштабно и красочно воссозданной европейскими кинематографистами и уже несколько раз показанной также на российских телеэкранах. Но это было только начало очередной кинематографической "япономании". В этом нас убеждает недавно прошедший на наших экранах американский фильм "Мемуары гейши" (2005; отмечен премией "Оскар" Американской киноакадемии в трех номинациях, 2006), снятый по довольно известному на Западе одноименному роману А. Голдена.

В фильме рассказывается о захватывающей истории жизни одной из самых известных в Японии обладательниц этой древней профессии - Саёри Нитта. Девочку из бедной семьи отдают в услужение в дом гейши. С годами Саёри познает все таинства жизни и мастерства этого искусства. Самые влиятельные мужчины становятся ее пленниками, но только над одним из них чары ее не властны. Именно ему отдает она свое сердце. Видимо, так можно было бы составить анонс этого фильма. Но дело даже и не в его содержании. А в том, что эта довольно тривиальная, старая как жизнь и уже вызвавшая буквально оскомину на зубах фабула в очередной раз привлекла к себе довольно яркие кинематографические силы - далеко не новичков в области кино.

"Мемуары гейши" - один из последних, но далеко не первый случай японской "киноэпидемии". Достаточно обратиться к недавно прошедшим на наших экранах фильмам. Среди них - американская кинолента "Последний самурай", еще один вариант американского прочтения так популярного в последние годы образа самурая. Его воплотил на экране знаменитый Том Круз.

Герой фильма - капитан американской армии, в поисках выхода из психологического тупика, в котором он оказался в связи с участием в гражданской войне и безжалостным истреблением в ходе ее индейского населения, волею судеб попадает в 1876 г. в Иокогаму. Однако в Японии его поджидают новые

стр. 61

испытания. Страна переживает период кардинального реформирования - модернизации по западным образцам, затронувшей и японскую армию. Естественно, опыт американского вояки здесь, как нигде, оказывается востребованным, однако в результате проигранной операции с участием плохо вымуштрованных им японских солдат он попадает в плен к представителям традиционного самурайского клана, поднявшим мятеж против всякого рода нововведений.

Их предводитель Кацумото довольно бойко говорит по-английски, и именно это обстоятельство оказывается спасительным для американского капитана, которого самурай привозит в свою деревню под предлогом попрактиковаться в английском языке. Здесь происходят разительные перемены с героем. Он много философствует под сенью цветущей сакуры, бросает пить, избавляется от мучивших его послевоенных кошмаров, начинает говорить по-японски и т.д. В результате американец переходит на сторону мятежных самураев, с которыми он собирался воевать, и таким образом искупает свою вину и спасает свою душу.

Режиссер Цвик явно стремится подражать всемирно известному Акире Куросава, особенно в изображении батальных сцен. Однако при всей своей красочности фильм остается на уровне поверхностного туристического взгляда на непостижимую для американца японскую культуру. Сильная сторона "Последнего самурая" - это, конечно, не психология, а батальные сцены.

Эта картина в чем-то сродни нашумевшему триллеру Квентина Тарантино "Убить Билла", в котором самурайских мечей представлено больше, чем пистолетов, драк больше, чем диалогов, действий больше, чем чувств, а Японии больше, чем Америки. В картине удивительно перемешано все: и изображение, и музыка разных стилей и разных времен. Панораму самурайских мечей вдруг сопровождает "Одинокий пастух" Джеймса Ласта или самурайский поединок происходит под фламенко, а японское "анимэ" - на фоне музыки из итальянского боевика.

Практически тот же мультикультурный коктейль, что и Квентин Тарантино, приготовил и француз Ален Корно - режиссер другого популярного фильма на японскую тематику - "Страх и трепет". Правда, в отличие от прославленного американца, который не видит проблемы взаимодействия культур, авторы франко-японской ленты проповедуют идею эстетического отношения к Японии. "Страх и трепет" рассказывает о приключениях бельгийки Амели, поклонницы дзэн и древних японских традиций, которая нанимается по контракту в японскую корпорацию "Юмимото", стремится любой ценой вписаться в здешнее общество, не предполагая, что традиционная иерархия продолжает сохраняться и в современной жизни японцев. Разворачивается служебная дуэль между Амели и ее начальницей - роскошной японкой Мори. Но главная героиня выдержала все испытания и, честно отработав, вернулась на родину, где написала первую книгу.

Это - одна из самых неполиткорректных французских комедий, в которых вообще любят выводить японцев в карикатурном свете. Однако режиссер картины Ален Корно особо настаивает на том, что его картина рассказывает не о японцах, а о французах, давая им возможность увидеть себя в кривом зеркале. Именно поэтому "Страх и трепет" хорошо принимается в космополитических фестивальных аудиториях, в том числе, и в Японии, но в японский прокат не попал.

Другой недавно прошедший на наших экранах французский фильм, действие которого перенесено в Японию, это комедия - боевик "Васаби" режиссера Жерара Кравчика. Пожалуй, самая главная и отличительная черта этого фильма - участие прославленного Жана Рено в главной роли полицейского Юбера Фиорентини. В остальном же - основная режиссерская ставка сделана исключительно на чисто японский колорит и японские реалии.

Совершенно о других проблемах, но также в условиях японской реальности рассказывает американская мелодрама "Трудности перевода", созданная дочерью знаменитого режиссера Софией Коппола и отмеченная кинопремией "Оскар" в 2003 г. Действие фильма разворачивается в Токио. Но Токио - это лишь фон, на котором происходит встреча двух одиночеств. Боб, стареющий актер средней руки, приехал в Японию рекламировать японское виски и повстречал Шарлотту - жену известного фотографа, которая мается в ожидании супруга, постоянно занятого на съемках. Это вдумчивая и лирическая зарисовка на тему "любовное настроение".

В титрах фильма значится совместное производство США и Японии, но это отнюдь не исключает того, что в фильме присутствует достаточно тонкий ироничный взгляд на Японию глазами иностранца. Однако основное содержание картины не сводится лишь к мягкой иронии над японцами. С этнографической точки зрения равнозначный фильм подыскать трудно. В этом - заслуга Софии Коппола, которая перед съемками долгие часы бродила по Токио, снимая все подряд, а потом подолгу анализировала свои снимки.

И это далеко не все, что создано западными кинематогра-

стр. 62

фистами в последние годы о Японии. Голливудская кинофабрика, похоже, пристрастилась в последнее время к созданию не только собственных фильмов о Японии, но и англоязычных ремейков японских картин.

КИНОПРОДУКЦИЯ "N 1" -ДЛЯ ЛЮБИТЕЛЕЙ ОСТРЫХ ОЩУЩЕНИЙ

Одним из первых американских кинематографистов привлек японский триллер "Звонок", снятый в 1995 г. малоизвестным на тот момент японским режиссером Итидзэ Такасигэ. Эта картина практически не выходила в широкий прокат в Японии и распространялась главным образом на видеокассетах. Однако от этого она только выиграла, поскольку в ее сюжете лежит история о том, как после просмотра взятой напрокат кассеты через неделю человек умирал при необъяснимых обстоятельствах. Естественно, что после просмотра фильма многие в страхе отсчитывали семь дней.

Темная комната. У стены стоит телевизор. Экран мигает белыми полосами, слышатся странные звуки. И вдруг появляется изображение. Колодец. Из него вылезает девочка с длинными черными волосами, которая подходит все ближе, и, вытянув руки, перелезает через телевизор в комнату. На миг волосы открывают лицо - синее, опухшее, при взгляде на которое невозможно не содрогнуться...

Эта лента потрясла всех реальным ощущением леденящего душу страха. Причем этот страх был вызван не клыкастыми монстрами, не реками крови. Этот страх - у нас в голове, в наших мыслях, но мы не знаем о нем и, посмотрев этот фильм, особо остро ощущаем себя беспомощными и незащищенными.

Через некоторое время "Звонок" уже превратился в подобие торговой марки - эту историю пересказали даже создатели знаменитых японских комиксов "манга". В 1998 г. по мотивам одноименного цикла бестселлеров писателя Кодзи Судзуки "Звонок" создает свой культовый фильм с тем же названием известный японский режиссер Хидэо Наката. Эта лента получила Гран-при фестиваля фантастического кино в Брюсселе в 1999 г. и в свою очередь породила целую серию продолжений как для кинопроката, так и для телевидения.

На волне успеха этой экранизации режиссер Ёси Аида снимает фильм "Спираль", превращая сюжет в демонстрацию чудес бактериологического воздействия. Годом позже на экраны Японии выходит "Звонок-2" режиссера Хидэо Наката. И почти в то же самое время выпускается два телесериала - "Звонок" (12 серий) и "Спираль" (13 серий). Спустя еще год на экранах появляется предыстория этого сериала - приквел "Звонок-0" ("Звонок: День рождения") режиссера Норио Цурута.

Таким образом, "Звонок" стал самым популярным фильмом ужасов в японской истории и даже родоначальником особого жанра. А куклы Садако (дети-привидения) стали для Востока такими же культовыми атрибутами, как перчатки Фредди Крюгера для Запада.

В Южной Корее "Звонок" вдохновил в 2002 г. режиссера Ана Тиуна Ки сделать не ремейк, а самостоятельную картину "Заразный звонок", где уже не видеокассета, а сотовый телефон становится причиной все тех же роковых событий. Через год эта лента с большим успехом демонстрировалась в Японии. И кинокомапания "Кадокава-Дайэй" предложила скандально известному японскому режиссеру Такаси Миикэ снять свой фильм, где в центре сюжета теперь оказывается не видеокассета, а смертоносное сообщение на мобильном телефоне.

• DELFI.ua - Фото: Бомонд с клюшками - звезды сыграли в гольф