Ты появился, будто ниоткуда,
Ты постучался в сердце как-то вдруг.
Пойми меня, я врать тебе не буду,
Ты радость мне принёс, мой милый друг.
Ты покорил меня такою песней,
Что музыки не слыша, можно петь,
С тобой мне стало жить чуть интересней,
Чуть веселей на этот мир смотреть.
Мой милый друг, тебя благодарю я
За то, что вдохновенье вновь вокруг,
И этот краткий стих тебе дарю я,
Побудь ещё со мной мой милый друг...
суббота, 29 августа 2009 г.
зарница, самосовершенствование 1.1 (дубравушка корп)
предыстория:
не помню какой день по счету, утро в Елабуге, с друзьями в одном из моих самых любимых мест, где я заряжалась энергией
обед-ужин. день нашего вечернего дела. мы готовили фотофест, который из-за елабуги чуть не провалился, ролики и конкурсы от нашего домика были сделаны всрок, но другие ребята просто не успели и посему начало феста долго откладывалось, все мерзли, да и было не айс однако. все спас заключительный ролик квнщика и подружки, который порвал зал своим юмором и энергетикой. поэтому нас простили и даже немного похвалили.
ближе к телу:
сидим мы значит довольно-уставшие в нашем тайкоме, разливаем первый балон пива и тут...
понеслось:
послышались взрывы. на территории лагеря загремела музыка и всех нас вывели из домиков. на вопросы никто не отвечал, только знающие челнинцы говорили тихо: наччалась зарница.
втечении пяти минут мы уложили самые теплые вещи, в основном я одела все на себя и потом по жеребьевке нас разделили на три армии. в мою армию попали только два человека из моего отряда, я была очень рада, такому разделению, благодаря этому мы стали общаться всем лагерем а не отрядами. ну так вот.
около часа-полтора мы шли по темному лесу, поляне, снова лесу, подсвечевая дорогу мобильными телефонами. а небо... небо было потрясающе красивым, зведзным, притягательным. я обезумела от такого вида и постоянно зависала,когда смотрела вверх.
далее мы дошли до места нашего лагеря, мы набрали хвороста, парни разожгли костер и поставили палатки, и мы легли спать все вместе) так было тепло и уютно с ними) мне повезло что в мою армию попал близкий мне человек, который в этом лесу не заботился обо мне и поддерживал меня как только мог)
спали совсем не долго, потом стерегли лагерь и пошли искать чужой. по дыму нашли чужую стоянку и затем завтракали. неописуемые ощущения этого костра, утреннего тумана, росы и запаха свежей травы и леса.
с восьми часов утра до 12 мы бегали как ненормальные, вечером сказали что в течении дня мы пробежали 25км, это ж надо. я не поверила даже)
испытания сами по себе были не сложные, но бегать я устала, отдавила три пальца) возненавидела эти дурацкие кроссовки)
обед нам приготовили девочки, которые остались в лагере, должна признать я никогда так вкусно не обедала. они просто молодцы) было потрясно. после обеда мы поперлись в чужой лагерь, тырить чужое знамя. у каждой армии было свое знамя и другие армии пытались захватить чужие знамя.
выследив вторую армию мы заметили что знамя стерегут девочки из моего отряда. и я не смогла войти в их лагерь. не реально пугать и отбирать знамя у своих подруг. это точно не для меня. вот так мы и ушли. зато мне не было стыдно.
после завершении зарницы нас привели обратно в лагерь, и там нас дико обломали, зарница не была закончена. нас ждал пейнтбол. я первый раз в жизни держала такое ружье в руках, ну и с мыслями меня прикончат первой, я ринулась за самое толстое дерево) пока противники обстреливали нас, тратили свои патроны мы сидели за деревом и ждали. так вышла из игры почти половина их команды. мы же стали продвигаться к березе на которой был специальный чемоданчик со знаменем. и вот по прошествии пяти минут под пристрелом с нимаю чемоданчик трясущимися руками и мы убегаем к нам на позицию.
выходя с поля победителями, от судьи мы слышим что, победа не защитывается потом что чемодан должен был быть водружен на место, после того как из него взято знамя, но по количеству убитых мы в любом случае выигрываем и я испытываю дичайший драйв от произошедшего.
но и это не конец. зарница оканчивается эстафетой, которую выигрывает моя армия. и в конечном итоге мы выгрываем всю зарницу.
конец дня: имею большую благодарность организатором, потому что они закончили зарницу тяжелым видео, направелнным на то, чтобы возбудить в нас чувства противления войне и злу. очень тяжелый клип о том, как была взорвана бомба на 9 мая, в день Победы, и как погибло очень много солдат и офицеров. оно вызвало слезы, свело на нет все радости после победы, оно заставило пристыдится тех, кто воспринял зарницу как войну, а не как игру. я была благодарна им, за этот эмоциональный шок, который был очень к месту. орги- грейт люди. по другому и не скажешь...
спасибо за день и за ночь
спасибо футболисту который берег нас во время зарницы
спасибо заботливому человеку который берег меня лично
спасибо приятному капитану, к оторую я влюблена и которая является замечательным лидером
спасибо команде за работу и поддержку
спасибо организаторам за такие эмоции
спасибо всем что помогли мне это пережить
спасибо за то что я это пережила.
я люблю всех
я люблю этот мир
я люблю тех, кто был со мной рядом, и любил этот мир вместе со мной))
не помню какой день по счету, утро в Елабуге, с друзьями в одном из моих самых любимых мест, где я заряжалась энергией
обед-ужин. день нашего вечернего дела. мы готовили фотофест, который из-за елабуги чуть не провалился, ролики и конкурсы от нашего домика были сделаны всрок, но другие ребята просто не успели и посему начало феста долго откладывалось, все мерзли, да и было не айс однако. все спас заключительный ролик квнщика и подружки, который порвал зал своим юмором и энергетикой. поэтому нас простили и даже немного похвалили.
ближе к телу:
сидим мы значит довольно-уставшие в нашем тайкоме, разливаем первый балон пива и тут...
понеслось:
послышались взрывы. на территории лагеря загремела музыка и всех нас вывели из домиков. на вопросы никто не отвечал, только знающие челнинцы говорили тихо: наччалась зарница.
втечении пяти минут мы уложили самые теплые вещи, в основном я одела все на себя и потом по жеребьевке нас разделили на три армии. в мою армию попали только два человека из моего отряда, я была очень рада, такому разделению, благодаря этому мы стали общаться всем лагерем а не отрядами. ну так вот.
около часа-полтора мы шли по темному лесу, поляне, снова лесу, подсвечевая дорогу мобильными телефонами. а небо... небо было потрясающе красивым, зведзным, притягательным. я обезумела от такого вида и постоянно зависала,когда смотрела вверх.
далее мы дошли до места нашего лагеря, мы набрали хвороста, парни разожгли костер и поставили палатки, и мы легли спать все вместе) так было тепло и уютно с ними) мне повезло что в мою армию попал близкий мне человек, который в этом лесу не заботился обо мне и поддерживал меня как только мог)
спали совсем не долго, потом стерегли лагерь и пошли искать чужой. по дыму нашли чужую стоянку и затем завтракали. неописуемые ощущения этого костра, утреннего тумана, росы и запаха свежей травы и леса.
с восьми часов утра до 12 мы бегали как ненормальные, вечером сказали что в течении дня мы пробежали 25км, это ж надо. я не поверила даже)
испытания сами по себе были не сложные, но бегать я устала, отдавила три пальца) возненавидела эти дурацкие кроссовки)
обед нам приготовили девочки, которые остались в лагере, должна признать я никогда так вкусно не обедала. они просто молодцы) было потрясно. после обеда мы поперлись в чужой лагерь, тырить чужое знамя. у каждой армии было свое знамя и другие армии пытались захватить чужие знамя.
выследив вторую армию мы заметили что знамя стерегут девочки из моего отряда. и я не смогла войти в их лагерь. не реально пугать и отбирать знамя у своих подруг. это точно не для меня. вот так мы и ушли. зато мне не было стыдно.
после завершении зарницы нас привели обратно в лагерь, и там нас дико обломали, зарница не была закончена. нас ждал пейнтбол. я первый раз в жизни держала такое ружье в руках, ну и с мыслями меня прикончат первой, я ринулась за самое толстое дерево) пока противники обстреливали нас, тратили свои патроны мы сидели за деревом и ждали. так вышла из игры почти половина их команды. мы же стали продвигаться к березе на которой был специальный чемоданчик со знаменем. и вот по прошествии пяти минут под пристрелом с нимаю чемоданчик трясущимися руками и мы убегаем к нам на позицию.
выходя с поля победителями, от судьи мы слышим что, победа не защитывается потом что чемодан должен был быть водружен на место, после того как из него взято знамя, но по количеству убитых мы в любом случае выигрываем и я испытываю дичайший драйв от произошедшего.
но и это не конец. зарница оканчивается эстафетой, которую выигрывает моя армия. и в конечном итоге мы выгрываем всю зарницу.
конец дня: имею большую благодарность организатором, потому что они закончили зарницу тяжелым видео, направелнным на то, чтобы возбудить в нас чувства противления войне и злу. очень тяжелый клип о том, как была взорвана бомба на 9 мая, в день Победы, и как погибло очень много солдат и офицеров. оно вызвало слезы, свело на нет все радости после победы, оно заставило пристыдится тех, кто воспринял зарницу как войну, а не как игру. я была благодарна им, за этот эмоциональный шок, который был очень к месту. орги- грейт люди. по другому и не скажешь...
спасибо за день и за ночь
спасибо футболисту который берег нас во время зарницы
спасибо заботливому человеку который берег меня лично
спасибо приятному капитану, к оторую я влюблена и которая является замечательным лидером
спасибо команде за работу и поддержку
спасибо организаторам за такие эмоции
спасибо всем что помогли мне это пережить
спасибо за то что я это пережила.
я люблю всех
я люблю этот мир
я люблю тех, кто был со мной рядом, и любил этот мир вместе со мной))
Год и 191 день. Барабанщика зовут Павел.
Созвонились с Павлом, он послушал материал и дал свое согласие на работу с нами. Так что начинает потихоньку "снимать" материал, и скоро встретимся на первой репетиции. Ну, что еще нового... Мы работаем. Мечтаем о море... Володька продал свой бас, Илюшка купил новую гитару. Но об этом они сами, пожалуй, напишут. Если, конечно, захотят. У Алиски с Петькой траблы с интернетом, поэтому связь с ними факультативная. Отдали новый дизайн календариков в печать. Фреш-роковые. ;)) С июня 2009 по июнь 2010 года. В мир Мэйл-Ру даже заходить боюсь. ))) Там около 1900 сообщений. Отвечать на них абсолютно нереально. Это я уже поняла. Поэтому просто добавляю новых друзей и спешу в блог. ))) Есть несколько идей по-поводу продвижения "БЛИЗКИХ". Одну из них навеяла встреча с Петькой (но не могу открывать секретов), а вторую подкинул один влиятельный человек, имеющий вес в радийной тусовке. Он по нескольку раз прослушал наш альбом в неформальной обстановке. Настаивает на том, чтобы мы делали ставку на песню "Снега напьюсь (Новогодняя)". Чтож... Послушаем совета. Что еще... Я получаю много отзывов на "Историю моей музыки". Похоже, пора писать продолжение. ;) Для тех, кто с нами недавно, начало можно прочитать тут - История моей музыки.
Приятного времяпрепровождения. Спокойной ночи, БЛИЗКИЕ.
Приятного времяпрепровождения. Спокойной ночи, БЛИЗКИЕ.
51 «
«В конечном счете главное - остаться верным себе и тем, кого ты любишь, и работать вовсю. Я хочу сказать: Работать так, будто завтра не настанет. Тренироваться. Добиваться. Я имею в виду тренироваться по-настоящему и максимально разрабатывать свой талант. Быть лучшим в том, что ты делаешь. Знать больше в своей области, чем кто-либо другой, живущий на земле, Использовать орудие своего ремесла, будь то книги или сцена, на которой ты танцуешь, или вода, в которой плаваешь. Это - твое. И я всегда стараюсь об этом помнить.» Майкл Джексон
R.I.P.
R.I.P.
Люди, это потрясающе...
Предупреждения от меня:
Это слэш, это эротический слэш, это очень эротический слэш (кто не знает слова "слэш" - это про секс между двумя мужиками, ага).
Но это просто вынесло.
Рекламирую у себя с разрешения автора, причем запись не закрываю специально, ибо сам автор не присутствует у меня в белом списке, увы.
Я обычно не читаю ориджей с такими варнигами, но тут...
И хочу признаться честно: прочтение этого текста сильно меня озадачило на тему "а стоит ли мне вообще соваться на СК".
Но соваться я ведь все ранво буду , но зато теперь я знаю, как на самом деле пишется такая эротика. То етсь как бы сам подход, конечно, ибо все персонажи разные.
Прибью себе этот текст на стену и буду перечитывать каждый день.
29.08.2009 в 12:19Пишет marina_ri:
Коротенький оридж
Для current obsession
НАЗВАНИЕ: Командировка
ФАНДОМ: ориджинал
ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ/ПЕЙРИНГ: он/он
РЕЙТИНГ: NC-17
РАЗМЕР: мини
КАТЕГОРИЯ: slash
ЖАНР: romance, юст
ВРЕМЯ и МЕСТО: наши дни, Россия.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: оридж! Но короткий. Есть мат. И еще - наши реалии (считаю, об этом надо предупреждать, гы).
Он тоже спит на верхней полке - прямо напротив меня.
В первую ночь я слушаю его дыхание и никак не могу переключиться. Или заснуть. Так и ворочаюсь всю ночь без сна - первую ночь в этом чертовом вагоне. Первую из восьми.
Он протиснулся в купе мимо малахольной соседки с правой нижней полки, снял темные очки, закрывающие половину лица, улыбнулся вежливо сначала мне, а потом мрачному дядьке у окна, и спросил:
- А какая тут шестнадцатая?
И я понял, что это будет та еще поездочка.
Он почти не спускается, предпочитая валяться на пыльном белье, тыкая стилом в наладонник, или слушая музыку.
Когда он первый раз свесил длинные босые ноги, мелькнувшие перед моим лицом, мне захотелось дернуть его, обхватив за щиколотку, да так, чтоб он рухнул мне на колени и понял, как у меня стоит.
Я иду за ним, в надежде, что он собирается в тамбур курить, но нет - он отправился в вагон-ресторан, а я достаю мятую пачку и жду, когда он вернется, хлопнув тяжелой дверью.
Его нет минут двадцать, от сигарет першит в горле. Вообще-то я не курю, но в таких командировках, как эта.
Владивосток.
Восемь суток с тремя чужими людьми, с загаженным туалетом, без душа, без возможности уединиться.
Когда Майка сказала, торжествующе кривя оранжевые губы: «Никакого тебе самолета. Кризис, знаешь ли! Чучух-чучух, готовься», - я на самом деле возненавидел и ее, и главреда, и любимую газету.
Обратно обещали самолет. На хера он обратно? До местной администрации я доберусь только к вечеру в день приезда - в лучшем случае. С момента инцидента пройдет примерно десять суток - зачем я там?
Но сейчас я точно понимаю - зачем.
Кто-то там надо мной сжалился и подсунул это чудо чудесатое, лохматое, тощее, такое трахабельное, что от одного взгляда поджимаются яйца.
Мальчик представился, когда закидывал наверх свой рюкзак, но я прослушал - засмотрелся на полоску кожи под задравшейся футболкой. Сколько ему? Двадцать? Двадцать два? Студент? Едет домой? Или на практику?
Что там есть в этом Владивостоке?
Неважно. Если он натурал - то я гендиректор. А что? Мне никогда не стать гендиректором, а у него отполированы ногти, джинсы дешевые, но в облип, челка на глаза падает так беспорядочно, что закрадывается подозрение о долгой тщательной укладке.
Хотя они все сейчас такие.
Ухоженные.
Я собираюсь, было, подтянуться и залечь у себя, но дверь отодвигается, и он водружает на стол четыре запотевшие бутылки Миллера. Стоят тут небось - по сто рэ каждая.
- Будете? - держится руками за свою полку и за мою. Лязгнуть зубами, прикусить костяшки, а потом втянуть в рот твой палец, помять его губами, обслюнявить и.
Уф.
- Буду. Только я тебе дед, что ли? Не выкай.
- Ладно.
Когда улыбается, у него ямочки на щеках.
Блять.
Ямочки.
А у меня бывшая жена, трехлетняя дочь, алименты и тоскливое запоздалое осознание собственной сексуальной ориентации.
- У тебя родственники там?
- Где? А, во Владике? Я оттуда.
- А выговор московский.
- Так я давно оттуда, лет в пять родители переехали.
Ледяное пиво - аж зубы ломит. И у него над губой - влажная полоска. Слизнуть. Забраться языком в рот. Попробовать.
Блять.
- Что?
- Ничего, задумался.
Не смотри так на него. Спугнешь. Или уже спугнул? Или он не?..
- Ты куда полез?
- Конспекты надо дочитать.
Снова чумазая пятка мелькает перед глазами, и я иду в сортир дрочить. Это перебор.
Поезд трясет, и я промазываю мимо толчка. Теперь вытирать собственную сперму с грязного обода. Брррр.
Можно оставить так, но вдруг он зайдет после меня сюда? Зайдет, увидит.
На хер.
Надо вопросы для интервью продумать, и узнать, будет ли там у меня сеть.
Я долго мою руки, скрипя этим экономным штырем для подачи воды, и иду звонить сучке Майке.
Я всю ночь слушаю его дыхание, а потом сплю полдня, и не вижу его. А когда открываю глаза - понимаю, что лежу к нему лицом. Интересно, я храпел?
Он барабанит пальцами по стене в такт музыки в наушниках. И снова что-то читает.
- Что слушаешь? - голос со сна хриплый, хорошо, что он не слышит меня. Видит, как я приподнимаюсь и приветственно кивает.
Да-да. Здрасьте.
У меня почему-то трясутся руки, пока я мешаю ложечкой сахар в стакане с чаем - почему в поездах такой сахар, который не растворяется в кипятке? А, это не кипяток. Хочется ссать, но он слезает и садится напротив - благо, малахольная вышла.
Мне так паршиво - мне всегда с утра паршиво - что хочется спросить его напрямик. Наверное, меня останавливает полный мочевой пузырь.
Я долго фыркаю перед разбитым грязным зеркалом с облезшей амальгамой, пытаясь вымыться хотя бы до пояса.
В купе он смотрит в окно и прихлебывает кофе.
- Откуда кофе?
- Хочешь? Мой, у проводниц нету.
Я не хочу, но ведь можно накрыть его пальцы, забирая прямоугольный пакетик. Поезд тормозит, кофе выливается на футболку, и я снимаю ее, матерясь.
Мне очень хочется, чтоб он смотрел на меня, я втягиваю живот, напрягаю пресс, но он выходит из купе.
На пятый день я думаю только о сексе. Только о нем - и о сексе. С ним.
Он зарос слегка - редкая мягкая щетина, а я как дурак бреюсь каждое утро. Я снова ненавижу газету и Майку, но его я ненавижу больше.
Хоть бы он курил.
- Пошли.
- Куда?
- Составь компанию.
- Я не курю же.
- Я знаю! - главное, не сорваться. Какого цвета у него глаза? Шатен, значит либо карие, либо зеленые.
У него темно-серые, так странно. И он берет у меня сигарету, и я даю ему прикурить, и даже говорить ни о чем не могу - яйца деревянные, член каменный.
Интересно, что соломенное?
Мозги.
Он рассказывает про институт, про своего дога, про какой-то клуб, а я его не слышу - просто смотрю, как двигаются его губы. Он был на концерте Шнура в прошлое воскресенье. Шнур крут.
О, кто бы сомневался.
Я понимаю, что надо сделать.
Мужик меня не напрягает. Малахольная нашла себе подружку девяноста лет в пятом вагоне и сидит у нее.
Но он не хочет водку. То есть - пьет, морщится, запивает каким-то дорогущим соком из вагона-ресторана - откуда у него деньги на клубы и сок?
Я начинаю тратить командировочные на пиво. Пиво он пьет.
Я рассказываю ему про газету, он говорит, что хотел быть журналистом, но родители не разрешили, как я хочу его трахнуть, мать твою!
Растянуть ему зад, войти в горячее и в ритме колес.
- Ты погоди, я ща. Никуда не уходи!
- Это куда же?
О, я пьян. А он, похоже, нет. Когда я пьян - я долго не могу кончить, но сейчас мне достаточно представить его губы в пивной пене.
Когда остается всего ночь - я представляю из себя печальное зрелище. Главред так и сказал бы: «Эта ваша последняя статья - печальное зрелище».
Я закомплексованый идиот, трус, я боюсь, что он даст мне в морду, оттолкнет или станет презирать - меньше чем через семь часов он пропадет, и я не увижу его никогда, почему меня это волнует?
Он крутится рядом, на своей полке, и мне уже все равно. Длинные ноги, босые стопы, лохмы, ямочки. Блять, ямочки.
Не для тебя, козел.
Он протягивает руку и кладет ладонь на мое плечо. Я не поверил бы, что это он - но ведь больше некому, верно?
Я поворачиваюсь очень медленно, его глаза блестят в темноте, за окном проносится моя жизнь, а он говорит:
- Можешь мне врезать, но я.
Мы все в том же тамбуре, и он так целуется, что я готов дать ему сам - тут же, на заплеванном полу, зная, что в любой момент из в вагона в вагон кто-то может пройти, но сейчас три часа ночи, и все должны спать, а мы с ним должны.
О, черт!
Он ритмично двигает головой, а я тяну его вверх, я хочу не так, я заслужил, я ведь заслужил!
Он сам спускает свои тесные джинсы и разворачивается ко мне спиной, я раздвигаю ему ноги коленом и просто еду от запаха его волос. Кто бы мог подумать. Волос.
Он подставляется нетерпеливо, ты что - все это время тоже терпел? Тоже дро. сука!
Я кончаю, сжимая кулак и упираясь головкой в его анус, я даже не вошел, блять!
Бормочу ему в шею извинения, а он поворачивается и целует меня, ошпаривая щетиной, и я обхватываю его голову, дергаю за волосы - и ему, наверное, больно, но мне слишком стыдно, и он слишком долго спал рядом.
Он кладет ладонь на мою задницу, и я послушен, как целка, и так же боюсь.
Я редко, но вообще.
Блять!
У него любрикант в кармане штанов, он трахает меня пальцем-двумя-тремя, и шепчет прямо в ухо:
- Тугой. суровый топ?
Мне хочется огрызнуться, но он гладит мой вялый член, и я поддаюсь, тычусь в его ладонь - у меня встает на него так быстро, что даже неприятно.
Он тоже кончает мгновенно, я только-только успеваю расслабиться, а он сжимает зубы на моем загривке. А потом сосет мне, и я молюсь матом, чтоб никому во всем поезде не нужно было в вагон-ресторан.
- Ты чего сразу не сказал?
- Не был уверен. Ну а ты-то? Так меня глазами ебал.
- И ты все равно не был уверен?
- Ну. я, блин, неуверенный.
- Я, блин, так и понял.
Когда я иду по платформе к представителю местной газеты, и краем глаза вижу, как он тонет в толпе, мне даже не жаль.
А в гостинице я обнаруживаю желтый стикер с номером телефона. Он приклеил его ко дну моего чемодана.
Гавнюк.
Майка искусает свои оранжевые губы, когда узнает, что я добровольно продлил командировку.
URL записи
Это слэш, это эротический слэш, это очень эротический слэш (кто не знает слова "слэш" - это про секс между двумя мужиками, ага).
Но это просто вынесло.
Рекламирую у себя с разрешения автора, причем запись не закрываю специально, ибо сам автор не присутствует у меня в белом списке, увы.
Я обычно не читаю ориджей с такими варнигами, но тут...
И хочу признаться честно: прочтение этого текста сильно меня озадачило на тему "а стоит ли мне вообще соваться на СК".
Но соваться я ведь все ранво буду , но зато теперь я знаю, как на самом деле пишется такая эротика. То етсь как бы сам подход, конечно, ибо все персонажи разные.
Прибью себе этот текст на стену и буду перечитывать каждый день.
29.08.2009 в 12:19Пишет marina_ri:
Коротенький оридж
Для current obsession
НАЗВАНИЕ: Командировка
ФАНДОМ: ориджинал
ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ/ПЕЙРИНГ: он/он
РЕЙТИНГ: NC-17
РАЗМЕР: мини
КАТЕГОРИЯ: slash
ЖАНР: romance, юст
ВРЕМЯ и МЕСТО: наши дни, Россия.
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: оридж! Но короткий. Есть мат. И еще - наши реалии (считаю, об этом надо предупреждать, гы).
Он тоже спит на верхней полке - прямо напротив меня.
В первую ночь я слушаю его дыхание и никак не могу переключиться. Или заснуть. Так и ворочаюсь всю ночь без сна - первую ночь в этом чертовом вагоне. Первую из восьми.
Он протиснулся в купе мимо малахольной соседки с правой нижней полки, снял темные очки, закрывающие половину лица, улыбнулся вежливо сначала мне, а потом мрачному дядьке у окна, и спросил:
- А какая тут шестнадцатая?
И я понял, что это будет та еще поездочка.
Он почти не спускается, предпочитая валяться на пыльном белье, тыкая стилом в наладонник, или слушая музыку.
Когда он первый раз свесил длинные босые ноги, мелькнувшие перед моим лицом, мне захотелось дернуть его, обхватив за щиколотку, да так, чтоб он рухнул мне на колени и понял, как у меня стоит.
Я иду за ним, в надежде, что он собирается в тамбур курить, но нет - он отправился в вагон-ресторан, а я достаю мятую пачку и жду, когда он вернется, хлопнув тяжелой дверью.
Его нет минут двадцать, от сигарет першит в горле. Вообще-то я не курю, но в таких командировках, как эта.
Владивосток.
Восемь суток с тремя чужими людьми, с загаженным туалетом, без душа, без возможности уединиться.
Когда Майка сказала, торжествующе кривя оранжевые губы: «Никакого тебе самолета. Кризис, знаешь ли! Чучух-чучух, готовься», - я на самом деле возненавидел и ее, и главреда, и любимую газету.
Обратно обещали самолет. На хера он обратно? До местной администрации я доберусь только к вечеру в день приезда - в лучшем случае. С момента инцидента пройдет примерно десять суток - зачем я там?
Но сейчас я точно понимаю - зачем.
Кто-то там надо мной сжалился и подсунул это чудо чудесатое, лохматое, тощее, такое трахабельное, что от одного взгляда поджимаются яйца.
Мальчик представился, когда закидывал наверх свой рюкзак, но я прослушал - засмотрелся на полоску кожи под задравшейся футболкой. Сколько ему? Двадцать? Двадцать два? Студент? Едет домой? Или на практику?
Что там есть в этом Владивостоке?
Неважно. Если он натурал - то я гендиректор. А что? Мне никогда не стать гендиректором, а у него отполированы ногти, джинсы дешевые, но в облип, челка на глаза падает так беспорядочно, что закрадывается подозрение о долгой тщательной укладке.
Хотя они все сейчас такие.
Ухоженные.
Я собираюсь, было, подтянуться и залечь у себя, но дверь отодвигается, и он водружает на стол четыре запотевшие бутылки Миллера. Стоят тут небось - по сто рэ каждая.
- Будете? - держится руками за свою полку и за мою. Лязгнуть зубами, прикусить костяшки, а потом втянуть в рот твой палец, помять его губами, обслюнявить и.
Уф.
- Буду. Только я тебе дед, что ли? Не выкай.
- Ладно.
Когда улыбается, у него ямочки на щеках.
Блять.
Ямочки.
А у меня бывшая жена, трехлетняя дочь, алименты и тоскливое запоздалое осознание собственной сексуальной ориентации.
- У тебя родственники там?
- Где? А, во Владике? Я оттуда.
- А выговор московский.
- Так я давно оттуда, лет в пять родители переехали.
Ледяное пиво - аж зубы ломит. И у него над губой - влажная полоска. Слизнуть. Забраться языком в рот. Попробовать.
Блять.
- Что?
- Ничего, задумался.
Не смотри так на него. Спугнешь. Или уже спугнул? Или он не?..
- Ты куда полез?
- Конспекты надо дочитать.
Снова чумазая пятка мелькает перед глазами, и я иду в сортир дрочить. Это перебор.
Поезд трясет, и я промазываю мимо толчка. Теперь вытирать собственную сперму с грязного обода. Брррр.
Можно оставить так, но вдруг он зайдет после меня сюда? Зайдет, увидит.
На хер.
Надо вопросы для интервью продумать, и узнать, будет ли там у меня сеть.
Я долго мою руки, скрипя этим экономным штырем для подачи воды, и иду звонить сучке Майке.
Я всю ночь слушаю его дыхание, а потом сплю полдня, и не вижу его. А когда открываю глаза - понимаю, что лежу к нему лицом. Интересно, я храпел?
Он барабанит пальцами по стене в такт музыки в наушниках. И снова что-то читает.
- Что слушаешь? - голос со сна хриплый, хорошо, что он не слышит меня. Видит, как я приподнимаюсь и приветственно кивает.
Да-да. Здрасьте.
У меня почему-то трясутся руки, пока я мешаю ложечкой сахар в стакане с чаем - почему в поездах такой сахар, который не растворяется в кипятке? А, это не кипяток. Хочется ссать, но он слезает и садится напротив - благо, малахольная вышла.
Мне так паршиво - мне всегда с утра паршиво - что хочется спросить его напрямик. Наверное, меня останавливает полный мочевой пузырь.
Я долго фыркаю перед разбитым грязным зеркалом с облезшей амальгамой, пытаясь вымыться хотя бы до пояса.
В купе он смотрит в окно и прихлебывает кофе.
- Откуда кофе?
- Хочешь? Мой, у проводниц нету.
Я не хочу, но ведь можно накрыть его пальцы, забирая прямоугольный пакетик. Поезд тормозит, кофе выливается на футболку, и я снимаю ее, матерясь.
Мне очень хочется, чтоб он смотрел на меня, я втягиваю живот, напрягаю пресс, но он выходит из купе.
На пятый день я думаю только о сексе. Только о нем - и о сексе. С ним.
Он зарос слегка - редкая мягкая щетина, а я как дурак бреюсь каждое утро. Я снова ненавижу газету и Майку, но его я ненавижу больше.
Хоть бы он курил.
- Пошли.
- Куда?
- Составь компанию.
- Я не курю же.
- Я знаю! - главное, не сорваться. Какого цвета у него глаза? Шатен, значит либо карие, либо зеленые.
У него темно-серые, так странно. И он берет у меня сигарету, и я даю ему прикурить, и даже говорить ни о чем не могу - яйца деревянные, член каменный.
Интересно, что соломенное?
Мозги.
Он рассказывает про институт, про своего дога, про какой-то клуб, а я его не слышу - просто смотрю, как двигаются его губы. Он был на концерте Шнура в прошлое воскресенье. Шнур крут.
О, кто бы сомневался.
Я понимаю, что надо сделать.
Мужик меня не напрягает. Малахольная нашла себе подружку девяноста лет в пятом вагоне и сидит у нее.
Но он не хочет водку. То есть - пьет, морщится, запивает каким-то дорогущим соком из вагона-ресторана - откуда у него деньги на клубы и сок?
Я начинаю тратить командировочные на пиво. Пиво он пьет.
Я рассказываю ему про газету, он говорит, что хотел быть журналистом, но родители не разрешили, как я хочу его трахнуть, мать твою!
Растянуть ему зад, войти в горячее и в ритме колес.
- Ты погоди, я ща. Никуда не уходи!
- Это куда же?
О, я пьян. А он, похоже, нет. Когда я пьян - я долго не могу кончить, но сейчас мне достаточно представить его губы в пивной пене.
Когда остается всего ночь - я представляю из себя печальное зрелище. Главред так и сказал бы: «Эта ваша последняя статья - печальное зрелище».
Я закомплексованый идиот, трус, я боюсь, что он даст мне в морду, оттолкнет или станет презирать - меньше чем через семь часов он пропадет, и я не увижу его никогда, почему меня это волнует?
Он крутится рядом, на своей полке, и мне уже все равно. Длинные ноги, босые стопы, лохмы, ямочки. Блять, ямочки.
Не для тебя, козел.
Он протягивает руку и кладет ладонь на мое плечо. Я не поверил бы, что это он - но ведь больше некому, верно?
Я поворачиваюсь очень медленно, его глаза блестят в темноте, за окном проносится моя жизнь, а он говорит:
- Можешь мне врезать, но я.
Мы все в том же тамбуре, и он так целуется, что я готов дать ему сам - тут же, на заплеванном полу, зная, что в любой момент из в вагона в вагон кто-то может пройти, но сейчас три часа ночи, и все должны спать, а мы с ним должны.
О, черт!
Он ритмично двигает головой, а я тяну его вверх, я хочу не так, я заслужил, я ведь заслужил!
Он сам спускает свои тесные джинсы и разворачивается ко мне спиной, я раздвигаю ему ноги коленом и просто еду от запаха его волос. Кто бы мог подумать. Волос.
Он подставляется нетерпеливо, ты что - все это время тоже терпел? Тоже дро. сука!
Я кончаю, сжимая кулак и упираясь головкой в его анус, я даже не вошел, блять!
Бормочу ему в шею извинения, а он поворачивается и целует меня, ошпаривая щетиной, и я обхватываю его голову, дергаю за волосы - и ему, наверное, больно, но мне слишком стыдно, и он слишком долго спал рядом.
Он кладет ладонь на мою задницу, и я послушен, как целка, и так же боюсь.
Я редко, но вообще.
Блять!
У него любрикант в кармане штанов, он трахает меня пальцем-двумя-тремя, и шепчет прямо в ухо:
- Тугой. суровый топ?
Мне хочется огрызнуться, но он гладит мой вялый член, и я поддаюсь, тычусь в его ладонь - у меня встает на него так быстро, что даже неприятно.
Он тоже кончает мгновенно, я только-только успеваю расслабиться, а он сжимает зубы на моем загривке. А потом сосет мне, и я молюсь матом, чтоб никому во всем поезде не нужно было в вагон-ресторан.
- Ты чего сразу не сказал?
- Не был уверен. Ну а ты-то? Так меня глазами ебал.
- И ты все равно не был уверен?
- Ну. я, блин, неуверенный.
- Я, блин, так и понял.
Когда я иду по платформе к представителю местной газеты, и краем глаза вижу, как он тонет в толпе, мне даже не жаль.
А в гостинице я обнаруживаю желтый стикер с номером телефона. Он приклеил его ко дну моего чемодана.
Гавнюк.
Майка искусает свои оранжевые губы, когда узнает, что я добровольно продлил командировку.
URL записи
Подписаться на:
Сообщения (Atom)