один вечер

Хочется о многом написать.

О концерте Бутусова, которого я так и не разглядела с 17 ряда на сумеречной сцене. По странной задумке он стоял у стены, чаще всего во мраке, а гитаристы и ударник стояли на переднем плане. Не являясь ярой поклонницей, получила свою порцию позитива и наслаждения от тех песен, которые знала, да и от которых не знала. Люди пели песни, кричали "Слава!", танцевали и не жалели аплодисментов. Вечер напоминал встречу однокашников.

И естессно, минусы тоже присутствовали. Барабаны гремели в груди, акустика была отвратительной - половину слов я не понимала, кресло, и без того ужасное, было задрано вверх и я с него скатывалась, как с горки. Все это мелкость по сравнению со странным поведением кумира - сказано было всего две фразы "Привет, Иркутск" и "До свидания, Иркутск". Вообщем-то, мне как-то все равно, но было обидно за тех, для кого эти песни - эпоха жизни. И еще - на бис спели одну песню: Звезду по имени Солнце. Наверное, я чего-то не понимаю.

Ехала домой и любовалась календарем: гжель - кувшин с белоснежным кружевом неизвестных мне цветов и сиреневыми астрами, тарелка с ажурными краями, кружка, виноград и сливы. Натюрморт так и притягивал взгляд. А потом зашла девушка в черных гипюровых, ажурных перчатках. Это было настолько изящно и откуда-то из 19 века, необыденно, необычно, хрупко, что я нет-нет да взглядывала на нее, смуглую, симпатичную, с вьющимися волосами. Красиво и женственно. Кажется, новая мода.

И чуть позже я шлепала по такой грязище, что просто ах и совершенно непечатные реплики. Чудный вечер.

И перламутр цветов ранимых,

Ах, эти первые тюльпаны!

Как я люблю их нежный цвет!

Туманно-розовый, обманный,

Как ранний, призрачный рассвет.

Люблю вдыхать неуловимый,

Невинно-свежий аромат,

И перламутр цветов ранимых,

Прохладой чистою богат.

Природы искренний подарок,

Гонцы проснувшейся весны,

Их первый вздох лучист и ярок,

Прелестны, юны и стройны.

Их полюбили эльфы в сказках,

Качаясь в венчиках цветов.

И живописцы в дивных красках,

Писали акварель ветров.

Изображения тюльпанов,

и ткали ради щегольствА,

На дорогих и чуть жеманных,

Брабантских пышных кружевах.