Посмотрела "Мур, сын Цветаевой"

Да, спать почти до двух дня при том, что снится дерьмо какое-то, в высшей степени глупо, но, видимо, мой организм упрямо пытается выспаться за всю долгую и муторную вторую или какая она там четверть. Я вовремя заметила, что на моём сегодняшнем билете значится шесть часов, а не семь, однако закопалась дома, ибо позднее пробуждение неизбежно оборачивается спешкой во всех делах, потом долго ждала маршрутки на остановке. На улице - сущая осень, кругом вода: снег тает, да ещё и с неба бодро льётся мелкая прохладная морось, и по-осеннему сонливо от погодного перепада. Несмотря на то, что сперва я по времени начинала опаздывать, я, доехав до Курской, умудрилась за 15 минут до первого звонка добежать до театра Гоголя и в недоумении притормозить в дверях: в приукрашенном к Новому году холле настолько пусто, словно спектакль уже начался. Но даже в зал ещё не пускали, и я успела приобрести программку, свежую газету ДА и свежий журнал Театрал; но вот лестницу на второй этаж гостеприимно открыли, и я отправилась на Малую сцену. Немного я поторчала на своём законном восьмьдесят-каком-то месте, потом, заметив, что уже начали пересаживаться предприимчивые старушки с пригласительными, нагло отправилась куда-то на второй или третий ряд поближе к краю. Оттуда меня со временем согнали, потом дважды - с первого ряда, и пришлось отползать назад, лишь немногим ближе к сцене от изначальной точки, однако учитывая небольшие габариты зала жаловаться было не на что - там отовсюду видно и слышно более чем хорошо. Задержали спектакль надолго, и народ всё валил и валил - видимо, не заглянув, в отличие от меня, в билеты и думая, что он должен был начаться в семь; наконец, зал почти полностью заполнился, и состоялась премьера нового спектакля - «Мур, сын Цветаевой».

Он так хотел быть просто Георгием Эфроном - художником или писателем, но всегда был Муром - сыном Цветаевой. Это родство стало причиной, прямой или косвенной, всех неприятностей и всех удач, происходивших в его жизни. И даже, не будь он сыном Цветаевой, о нём бы наверняка не поставили этого спектакля - мало ли было и других парней с похожими судьбами? А прослеживается его судьба достаточно хорошо - он вёл дневник, состоял в переписке, упоминался в письмах и воспоминаниях окружавших его людей. Спектакль и начинается с того, что всю эту бумажную рухлядь начинают со скуки перебирать трое незнакомцев, случайно опрокинувших ничейный чемодан, на, надо полагать, вокзале, с которым Цветаева сравнивала жизнь. Сперва они читают с бумажек, запинаются, иронизируют - живо напомнило мой недавний просмотр «Битвы жизни» у Женовача, но вскоре перевоплощаются в самого Мура, единого в трёх лицах, рассуждающего и спорящего сам с собой. Действия в спектакле практически нет, и, чтобы зритель ненароком не заснул, его оглушают взрывами, музыкой, падающими предметами, паровозными и пароходными гудками. Вместо действия - рассказ от первого лица: Мура привезли из Франции в Советский Союз в 14-летнем возрасте, и события закружили его в гибельном водовороте - скитания по квартирам знакомых с громоздким багажом, арест и тюремные мытарства отца и сестры Ариадны, Москва и юношеские амбиции, первые бомбардировки войны, эвакуация в Татарию и самоубийство матери, Ташкент и голод, мобилизация и гибель на фронте. в 19 лет. Актёры - Галахов, Просалов и Лебедь - играют своего общего героя на совесть, с полной эмоциональной выкладкой, сопереживают всему тому, о чём говорят, и им - веришь. И дождь на сцене льётся настоящий, и вообще, автобиография - жанр на подмостках редкий, если не сказать - уникальный. Но при всей душевности исполнения постановка не цепляет, не заставляет надолго задумываться - как документальный фильм, передающий исключительно знания, но не дух времени и авторское отношение к теме. Быть может, сей литературный эксперимент ещё претерпит изменения со временем, но пока что на протяжении всех двух с половиной часов, не считая антракта, я мучительно пыталась вычленить из хронологического потока какой-нибудь смысл и не могла - слишком уж чужда мне русская эмиграция, чтобы соглашаться с Цветаевой в том, что условия жизни в России были невыносимыми, и с Муром - в том, что Цветаева выбрала единственно верный выход, покончив с собой. Да - «Не с теми я, кто бросил землю»©. Хотя в финале некая мораль всей истории всё же прозвучала, опять-таки цветаевской цитатой: «Мальчиков надо баловать, им, может, на войну идти». С этим не могу не согласиться.

Спектакль подошёл к концу, на поклон вышли худрук театра Сергей Яшин и создательница спектакля Ольга Кучкина. Аплодисменты, очередь в гардероб. и вот я уже иду обратно к метро по Земляному валу, еду домой, дома пью кофе с мандаринами и воюю с белым листом ворда. Рецензия долго не хотела писаться, я упорно отвлекалась от неё, зависая на страничках любимых фотографов, но вот, наконец, пора и честь знать - завтра (в идеале) рано разбудит возвращением с работы папа, и надо будет сподобить его сходить за ёлкой (не съездить, ибо в этом году ёлочный базар расположился едва ли не под окнами) и установить её (а наряжать мне ой как влом, но, видимо, хоть полдюжины игрушек повесить меня всё же заставят). Засим прощаюсь - до завтрашней рецензии, ибо и завтра мне в театр тоже)

P.S. на фото - Цветаева с сыном. Все отмечали, что в детстве он был очень толстым... а вырос худощавым холодным симпатягой. Но в Интернете хороших кадров не нашлось - шукайте по биографиям, господа...

Оригинал записи и комментарии на LiveInternet.ru

• Христианка спрашивает о хиджаме | Здоровье мусульманки и ее семьи